Двадцать четвертая неделя (12-18 июня)
«Правил писательства всего два. Первое: птица за птицей. Второе: отвратительные черновики».

Елена Трускова перевела с английского выступление Энн Ламот для TED. У видео пока нет субтитров, только интерактивный транскрипт, но это очень трогающее выступление.

ЭНН ЛАМОТ. ДВЕНАДЦАТЬ ВЫВОДОВ О ЖИЗНИ И ПИСАТЕЛЬСТВЕ

Моему внуку семь лет. Когда он просыпается в хорошем настроении, я слышу: «Знаешь, бабушка, это может быть самый лучший день в моей жизни». А иногда он пробирается ко мне ночью и спрашивает, дрожа: «Бабушка, а ты можешь заболеть и умереть — или нет?».

Пожалуй, это описывает всю канву жизненного опыта для меня — и для большинства моих знакомых. Жизнь как салат из приятного ожидания и горечи.

За пару дней до моего 61-го дня рождения я села и записала, что я к этому возрасту знаю наверняка. В новостях так мало правды, что мне приятно быть хоть в чем-то уверенной.

Скажем, моему телу больше не 47, хотя я себя внутри до сих пор чувствую как раз на столько. Мой друг Пол ближе к восьмидесяти говорил, что чувствует себя молодым человеком, с которым случилось что-то плохое.

Моё «Я» не принадлежит времени и пространству. По документам я родилась в 1954 году. Но моё внутреннее, настоящее «я» — не привязано к этой дате. Моему «я» нисколько лет. Ему столько лет, сколько мне когда-либо было (хотя было бы неплохо вернуться в шестидесятые и посоветовать себе не злоупотреблять загаром).

В наши дни чувство переполненности информацией, которой нельзя доверять, мучает всех и каждого. Поэтому мой список того, в чем я совершенно уверена, может поддержать как меня, так и вас.

читать дальшеВо-первых, правда обычно парадоксальна по своей натуре. Жизнь — бесценный, бесконечный, ценный дар. И в то же время выносить её иногда более чем невозможно. Нам, высокочувствительным людям, достается от нее особенно сильно. Здесь так сложно и странно, что нам иногда кажется, что нас надули и подсунули нам что-то крайне противоречивое. Нежнейшая привязанность, сладчайшая любовь — и отчаянная бедность, природные катастрофы, прыщи и Моцарт, всё в одном жизненном салате. Не думаю, что эта система стройна или идеальна.

Во-вторых, практически всё, что угодно, заработает снова, если вы его выключите и снова включите… даже вы сами.

В-третьих, нет ничего снаружи вас, что может вам помочь достаточно надолго. Если, конечно, вы не ждете трансплантации органа. Невозможно купить, заработать или перенять гармоничное отношение к себе и миру. Это одна из самых неудобных правд, и я не люблю её признавать. Но счастье достигается исключительно изнутри, и мы не можем одарить им любимых и близких. Им придется найти свои способы, свои ответы. А чтобы позволить им это сделать, придется их отпустить — включая ваших выросших детей. Если проблема у кого-то другого, решение находится явно не в ваших руках.

Наша помощь бесполезна. Наша помощь может быть токсична. И, разумеется, наша помощь — это красивое слово для власти, контроля, надзирательства. Оставьте свою помощь себе. Прекратите распространять её вовне.

В-четвертых, каждый из нас неминуемо измучен, разбит, напуган и растерян — даже те, кого мы ставим на пьедесталы, кем мы восхищаемся. Они гораздо сильнее похожи на нас самих, чем мы готовы это признать. Не сравнивайте своё внутреннее ощущение себя с чужими фасадами.

Мы с вами не можем никого спасти, починить, вернуть на путь истинный или привести к трезвости. Тридцать лет назад я прекратила пить не из-за чьей-то помощи, а потому что моё поведение и мой образ мыслей привел меня к настоящей катастрофе. Тогда-то я и обратилась за помощью. Мой друг сказал, что Б-О-Г расшифровывается как «Бежать, Отчаявшись Глобально». В моем случае было «Бежать из-за Отсутствия Гениальных идей».

А что делать, если спасти, починить других нельзя? Уверенно, настойчиво и упорно учиться бережно относиться к себе. Это огромный подарок миру вокруг нас. Когда вам сказали, что вы слишком самоуверенны, улыбайтесь, как Мона Лиза, и заваривайте вкусный чай на вас обоих. Быть бережным и заботливым другом самого себя (забавного, дурацкого, надоедливого, эгоистичного себя) — это быть себе домом. С этого начинается мир во всём мире.

В-пятых, шоколад с 75% содержанием какао — не еда.

Лучше всего такие плитки подходят для того, чтобы подкладывать их под ножки качающихся столов. Это несъедобно.

В-шестых… про писательство. Каждый писатель (даже самый хороший) обладает отвратительными черновиками. Разница между писателем и не писателем не в качестве или количестве черновиков. Писатель не прекращает писать, несмотря на то, что получается текст не сразу и не всегда.

Писатель делится историями понемногу. Одна страничка в день. Птица за птицей, как я пишу в одноименной книге.

Когда мой старший брат учился в четвертом классе, ему задали работу по птицам. Он дотянул до последнего дня, сдавать нужно было на следующий, и никак не мог начать. Наш отец уселся рядом, взял бумагу и карандаши — и сказал брату: «Птицу за птицей, дружок. Прочитай про пеликанов и напиши своими словами о пеликанах. Потом выясни про синиц — и напиши о синицах. И только после этого — про гусей. Не раньше».

Итак, правил писательства всего два. Первое: птица за птицей. Второе: отвратительные черновики.

Ах да, и ещё одно: всё, что происходило с вами в жизни, всё, что вы чувствовали по этому поводу — ваше личное дело. Если люди будут жаловаться, что вы пишете о них недостаточно тепло, им стоило вести себя лучше.

Помните, пожалуйста: вы попадете в персональный ад, если проснетесь когда-нибудь в далеком будущем и поймете, что так и не записали всё, чем полнилось ваше сердце: истории, воспоминания, картинки и песни. Так и не записали свою правду, свою версию произошедшего — своими собственными словами. Тем временем это всё, чего мы от вас ждем, и это причина, по которой вы появились на свет.

В-седьмых, успех публики и временная популярность — это то, от чего долго и упорно требуется приходить в себя. Успех и популярность убивают людей (и уже убили множество).

Наиболее неприятные и злые люди, с которыми я сталкивалась — это писатели-мужчины, авторы бестселлеров, имевших грандиозный успех. Возвращаясь к первому пункту моего списка, парадокс в том, что это одновременно большое счастье — получить согласие издателя, опубликовать свои истории, быть услышанным. Только не покупайтесь на иллюзию того, что успех починит и спасет вас, заполнит сырные дырки внутри вас.

А вот писательство — может. Как и пение в хоре или кантри-группе. Или волонтерство маляром. Или наблюдение за птицами. Или работа со старушками-собаками, на которую больше никто не согласился.

В-восьмых… семья. Семья — это тяжкий, тяжкий труд. Как бы прекрасно и восхитительно порой ни было проводить время с родными. Смотри первый пункт: и тут парадокс. На встречах с вашей расширенной семьей, где вам хочется убить себя (или кого-то ещё) об стену… вспоминайте, что это вообще большое чудо — что нас с вами зачали и родили. Наша планета — это большая школа прощения. Всё начинается с прощения себя, а дальше идите по часовой стрелке, пока сидите за этим большим столом в удобных домашних штанах.

В-девятых… еда. Постарайтесь принимать чуть более ответственные решения. Вы знаете, о чем я говорю.

В-десятых, благодать. Великая милость, ощущение всепрощения. Удивительное в духовном в том, что все мы равны как представители человеческого рода: как правитель крупной страны, так и ваш новорожденный внук. Почему так — неизвестно.

Смех, на мой взгляд, — это газированная святость. Он возвращает нас к себе, дает надежду и позволяет смягчить душу.

В-одиннадцатых: бог — это не страшно. Если мы говорим о духовности, а не религии, хорошая замена слову «бог» — «не я». Оглянитесь вокруг.

В-двенадцатых, смерть. Мучительно сложно признавать, что некоторые люди (а их не так уж и много), без которых я не могу представить своей жизни — смертны. После их ухода вас никогда не покинет горечь. Даже если общество считает, что вы должны считать иначе — ничего вы не должны. Леонард Коэн говорил, что «трещины есть повсюду; так в нас проникает свет». Благодаря трещинам мы чувствуем себя живыми.

Есть на свете люди, способные рассмешить вас до слез в самую неподходящую минуту. Их отсутствие в вашей жизни будет неоспоримым фактом, ночным кошмаром, тоской по дому. Горевание, время, поддержка друзей, слёзы — в какой-то степени помогут. Слёзы помогут вам идти дальше.

Помните, что бог сказал Моисею? Он сказал: «Сними свою обувь». Потому что это святая земля — вся наша планета. Трудно в это поверить, но это наиболее правдивая из моих правд. Когда вы вырастете, ну хотя бы как я, вы признаете: смерть так же священна, как и рождение. Не беспокойтесь. Занимайтесь своими делами. Каждая конкретная смерть — переживаема, когда вас окружают хорошие люди. Вы не одиноки во вселенной. Те, кто рядом, помогают вам идти туда, куда идем мы все. Как сказал Рам Даст, «Когда всё сказано и сделано, мы лишь провожаем друг друга домой».

Вот и всё. Если я пойму что-нибудь ещё, я обязательно расскажу. Спасибо.

Рулетка запускается!